Письмо Ваньки на деревню к Дедушке))
Ванька Жуков, девятнадцатилетний ламер, отданный три месяца тому назад в ученье
к сисадмину Аляхину, в ночь под рождество не ложился спать. Дождавшись, когда
хозяева-сисадмины и программеры уехали к клиенту прокладывать сетку и ставить
сервак он достал из хозяйского хлама клаву с западающими батонами, подключил к
своему 286-му компу и стал набирать. Прежде чем вдавить первый батон, он
несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на потемневший от
табачного дыма портрет Артемия Лебедева с выколотыми глазами, по обе стороны
которого висели связки безвременно подохших мышей, и прерывисто вздохнул.
Клавиатура лежала на стуле, а сам он стоял перед стулом на коленях.
Milyj dedushka, Konstantin Makarych! – писал он. – I pishu tebe e-mail. Pozdravlaju
vas s rozhdestvom i zhelaju tebe vsego ot gospoda Billa Geitsa. Netu u menja ni otca, ni
mamenyki, ni Pentiuma s 21-dujmovym monitorom, tolyko ty u menja odin ostalsja.
Ванька перевел глаза на темное окно, в котором мелькало смутное отражение его
монохромного монитора, и живо вообразил себе своего деда Контстантина Макарыча,
служившего ночным админом в техсуппорте у господ Провайдеровых. Это маленький,
тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка лет 65-ти, с вечно
смеющимся лицом и пьяными глазами. Днем он спит за серверами или балагурит с
секретаршами и телефонистками, ночью же, насосавшись пива, чатится в МИРЦе под
ником "LiTTle sExTeeN", выдавая себя за девочку. Рядом с ним, опустив головы к своим
клавиатурам, чатятся старая "SuperMAN" и молодой программер Вьюн, прозванный так
за свой гренадерский рост и способность гнуться во все стороны, как будто бы его
тело вовсе лишено суставов. Этот Вьюн необыкновенно почтителен и ласков,
одинаково умильно смотрит как на своих, так и на чужих, но кредитом не пользуется.
Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство. Никто
лучше его не умеет втихаря украсть чужой логин и пароль, запустить вирус в
бухгалтерский компьютер или накачать на чужом аккаунте несколько гигабайт
порнухи. Его не раз уже били невыдержанные юзеры, раза два его увольняли, каждую
неделю заставляли переустанавливать Винды на всех 140 компьютерах подшефного
мясокомбината, но он всегда возвращался в он-лайн.
Теперь, наверное, дед сидит у сервера, щурит глаза на командную строку и,
притопывая ногой, балагурит с окружающими о преимуществах Линукса перед
Виндовс НТ.
Он всплескивает руками, пожимается как будто от холода и, старчески хихикая,
задирает то секретаршу, то телефонистку.
- Да нешто вам Винду снести, да Ред Хат Линукс на ваши компы ламерские
поставить? – говорит он, демонстрируя женщинам сидюк с дистрибутивом Слакваре 7.0
Женщины видят сидюк и морщатся в ужасе. Дед приходит в неописуемый восторг,
заливается веселым смехом и кричит:
— Пингуй, коннект пропал!
Дает посмотреть сидюк и программерам. "SuperMAN" чихает, бормочет что-то вроде
"Ламерз маст дай" и пересаживается за соседний комп. Вьюн же из почтительности не
чихает, а полушепотом предлагает поглядеть на "обалденные сиськи" из новой
коллекции скачанной вчера втихомолку порнухи. А монитор у деда великолепный.
Жидкокристаллический, на 21 дюйм. Когда включается скринсейвер весь монитор
усеян сверкающими звездами, за которыми просвечивает надпись "Винда – мастдай,
Линух - рулез"…
Ванька вздохнул, поправил штекер клавиатуры и продолжал писать:
A vcherasy mne byla zamorochka. Sisadmin vyvolok menja za haera v koridor I dolgo
bil UPS’om po golove, za to, chto ja kompiliroval PHP 4.0 na servake I zasnul na knopke
"Backspace". A na nedele hozajka velela mne log-fajly pochistity, a ja nachal v Quake-2
s botami rubitysja – a ona vzjala klaviaturu I kak Caleb v "Blood" vilami davaj ej mne v
harju tykaty. Programmery nado mnoj stebajutsja, posylajut hal